(60 лет З. А. Кологривовой + 70 лет М.И.Гетман).
Еще в эпоху мезозоя
Между кустами ананасными
Лечила динозавров Зоя
(Как вам понятно, Афанасьевна).
И рядом, в чаще беспросветной,
Между бананами и лаврами,
Мари Иосифовна Гетман
Мела навоз за динозаврами.
Не ЛГМ, не рак простаты,
Не фиброаденомы вымени,
А лишь погода виновата,
Что динозавры все же вымерли...
Века тропического зноя
Сменились эрою ненастною.
Лечила кроманьонцев Зоя
(Вы угадали – Афанасьевна).
И там, под ледниковым ветром,
Организованно и грамотно
Мари Иосифовна Гетман
Больных кормила мясом мамонта.
Судите сами, чья заслуга,
Что кроманьонцы эти рыжие
Назло невзгодам и недугам
Отнюдь не вымерли, а выжили.
И наше время – непростое.
Правительство нас кормит баснями.
Но мы бодры: ведь с нами Зоя,
Все та же Зоя Афанасьевна.
И Марь Иосифовна Гетман,
Всегда готовая к сражению,
Нас охраняет беззаветно
От постороннего вторжения.
И их пример, и их поддержка
Не хуже веры во Всевышнего
Вселяют добрую надежду,
Что кто работает – тот выживет.
Октябрь 1993.
(Примеч.: Зоя Афанасьевна - создатель и долгое время главный врач Камчатского Областного онкодиспансера. А Мария Иосифовна - заслуженная санитарка, на момент своего юбилея - вахтер.)
ОДА ДИАНЕ (Александровне Набоковой).
Часть 1 (на попытку Д. А. Набоковой удалиться на пенсию,
июль 1994).
Все переменчиво в мире,
ничто в нем не ново,
Хрупко и непостоянно его равновесье.
Многих случайностей сумма –
зовется Судьбою.
Фатум довлеет над нами
(довлеет – и шут с ним).
Каждый из нас охранителя-бога имеет.
Бог-охранитель мужской называется Гений,
Женщину же опекает богиня Юнона.
Если на Гения можно еще положиться,
То все Юноны капризны,
вредны и скандальны.
Если Юнона проснется в дурном настроенье,
То начинает срывать его на подопечной.
Бедную женщину мучают всякие хвори:
То происходят у ней нарушения цикла,
Или возьмет заболит
в нижней части утробы,
Или зараза какая эрозию выест...
Кто ей поможет, страдающей и безутешной?
Кто усмирит, приструнит
капризулю Юнону?
Знают мужья, знают это и женщины сами:
Надо молитвы свои возносить ясноокой
И ловкорукой Диане, богине прекрасной.
Кто подогадливей, может дополнить молитвы
Жертвами (стадом свиней, например,
к алтарю принесенных).
В храме высоком и светлом она обитает,
Там, где клубятся, лаская ноздрю, фимиамы
“Мальборо”, “Винстона”,
“Кэмела” и хлорамина.
Там совершаются таинства,
коих названье опустим.
Там же стоит вертолетоподобное кресло,
И в этом кресле
больной разверзаются чресла.
(Просим прощенья
за как бы невольную рифму. )
Священнодействия,
что в этом кресле творятся,
Гимна высокого и дифирамба достойны,
Скажем, Вергилия, или, быть может, Гомера.
Мы не беремся,
поскольку рискуем опошлить.
И после таинства выйдет оттуда, из храма,
Снова счастливая, снова здоровая дама.
(Вот проскочила опять ненарочная рифма. )
Следом за дамою будет тащиться Юнона,
Малость притихшая,
с малость нашлепанной попой,
Ставшая снова готовой к труду-обороне.
Очередь страждущих, это увидев, застонет...
Не зарастает дорога, ведущая к храму.
ЧТО Ж ЭТО БУДЕТ ЗА ХРАМ БЕЗ БОГИНИ ДИАНЫ?
ЧАСТЬ 2 (февраль 1995).
... Страждущих мольбы,
несчастных стенанья услышав,
Свой пенсионный покой безмятежный
оставив,
В грешный наш мир
возвратилась богиня Диана!
Предначертанье свершилось,
ликуют врачи и больные!
В храме, который Гомер называл гинекеем,
Не заржавеет с тоски
вертолетоподобное кресло!
Ныне, как прежде,
царит в этом храме Диана,
В женскую нежную душу
с тайного хода проникнув,
И эти души своим волшебством исцеляя.
Рады врачи и больные и верить готовы:
Землетрясение наш диспансер не разрушит,
Солнце по-прежнему
будет вставать на востоке,
И за зимою весна непременно наступит.
Пусть будет вечным
порядок такой на планете!
Пусть наша служба
не станет вовек страхреновой!
УЗИСТАМ В ЧЕСТЬ ДЕСЯТИЛЕТИЯ ФИРМЫ.
В лаборатории УЗИ
Все на ходу, все на мази.
Больного можно, если нужно,
Облазить датчиком наружно
И – чтобы исключить придирки –
Засунуть датчик во все дырки.
... А мы бы пожелать хотели,
Чтоб дали нашим ветеранам
АЛОКУ с ванной эхогеля,
С голографическим экраном.
Такое Полное УЗИ
Мы будем называть “ПУЗИ”.
Мы поздравляем с юбилеем!
Всех обнимаем многократно!
И пожеланий не жалеем!
(Для нас – пустяк, а вам – приятно. )
Братское радиологическое отделение.
Декабрь 1994.
ANAMNESIS VITAE Камчатского Областного Онкологического Диспансера. (К 25-летию.)
Апрель, семидесятый год.
Сугробы тают, солнце светит.
Страна советская вот-вот
Столетье Ленина отметит...
А на Камчатке три врача
Как раз в те дни образовали
В урологическом подвале
Онкологический очаг.
Заполучила мама Зоя –
О, это был нелегкий труд –
Местечко среди ржавых труб
Для тридцати скрипучих коек.
В подвале всякое бывало:
И трубы часто прорывало,
И окна снегом выбивало –
Что вы хотите от подвала?
В той тесноте и полумраке
Врачи сражались против рака,
И сестры набирали опыт
Колоть больных в худые попы.
Лишь через полдесятка лет
Трудяги, ”дети подземелья”,
Добиться лучшего сумели
И выбрались на белый свет.
Главврач – опять-таки с трудом,
Вплоть до кулачных аргументов –
Отбила двухэтажный дом
У слабосильных конкурентов.
И там онкологи трудились
Одним сплошным конгломератом,
Пока однажды не разжились
Лечебным гамма-аппаратом.
И, третью эру открывая,
В необитаемых местах
Осела служба лучевая,
Как отдаленный метастаз.
Им довелось перебираться –
“Прощай, родной конгломерат! ”-
На Лукашевского, пятнадцать
Шестнадцать лет тому назад.
А уж потом, намного позже
На теплый свет гамма-лучей
Путем, что ими был проложен,
Пришел весь коллектив врачей.
За ними – сестры в пять колонн,
Да пациентов эшелон,
Да стайка юрких санитарок,
Да кухня – дружная артель,
Да старый пес по кличке Шарик –
Онкологический кобель.
И Зоя-матушка-царица
Всю эту армию вела,
Чтобы скорее заселиться
И приниматься за дела...
А дел – увы! – еще немало,
И не предвидится конца,
Как в недрах мрачного подвала,
Так в стенах нового дворца.
И позади – лишь четверть века,
И впереди – года, года
Самозабвенного труда
Во имя жизни человека.
Апрель, 1995.
