ДУБИНУШКА СТРАХОВАЯ
Музыка народная.
Много песен звучало в родной стороне –
Про любовь, про мечты, про судьбину...
А теперь отчего-то втемяшилось мне
Страховую воспеть медицину.
Припев: Предъяви-ка свой полис!
Нету полиса – иди гуляй!
Сначала пойди застрахуйся!
Если ты заболел, 38 и 5,
38 и 8, и выше –
Не спеши терапевта к себе вызывать,
От него лишь одно ты услышишь:
– Предъяви-ка свой полис!
Нету полиса – иди гуляй!
Сначала пойди застрахуйся!
И к хирургу в больницу не надо спешить
С острым приступом аппендицита.
Он разрежет живот,
но пред тем, как зашить,
Вдруг опомнившись, скажет сердито:
– Предъяви-ка свой полис!
Нету полиса – иди гуляй!
Сначала пойди застрахуйся!
А как тело твое перестанет дышать –
Что поделать, туда и дорога! –
Перед Господом Богом предстанет душа
И услышит от Господа Бога:
– Предъяви-ка свой полис!
Нету полиса – иди летай!
Сначала пойди застрахуйся!
1995.
(Это мы и со сцены исполняли)
ОДА СПОКОЙСТВИЮ (Людмиле Петровне Апанасенко )
В барозале так спокойно –
Муха каждая слышна.
Удивления достойна
В наше время тишина!
Ряд каких-то герметичных
Обтекаемых бандур...
Странно все и непривычно,
Как воскресный Байконур.
Тихо пикает компьютер,
Доктор, скрючившись, сидит.
В камерах – живые люди.
Кто читает, кто-то спит.
А ведь в камерах давленье –
Много-много атмосфер,
Разнести к едрене фене
Может целый диспансер.
Так что, вот ведь он какой –
Этот видимый покой...
А в барозале трудится
Людмила свет Петровна,
Работница и умница,
Спокойная и скромная.
Но сказано уже:
Спокойный вид обманчив.
А что там на душе?
Вот взять вулкан Авача.
Взгляните на вулканы –
Красивые, огромные,
Вулканы-великаны,
Спокойные и скромные.
А где-то в глубине
Душа его клокочет
И вырваться вовне
С ужасной силой хочет.
Какое в нем давление –
Единого нет мнения,
Но может лопнуть как-нибудь
Вулканово терпение,
И спустит он Полкана
Со своего аркана...
Ведь у вулкана у Авачи
На неудачу, нету дачи.
Ее бы он обогревал
Да сбрасывал давление,
И ананасы б собирал
Всем на удивление...
А у Петровны у Людмилы
Участок есть, и очень милый:
Построен там резной дворец,
Растут укроп и огурец,
Голландский там растет редис –
Что хочешь, только знай трудись.
Ну вот она и трудится,
Работница и умница,
И труд на этой даче
Приносит ей отдачу.
И на работу как-то раз
Придет она хвалиться,
Неся огромный ананас
Из собственной теплицы.
И будет потчевать сестер,
Врачей и санитарок,
И скажет ей наш дружный хор:
“Спасибо за подарок! ”
Спасибо Вам огромное,
Людмила свет Петровна!
Спасибо Вам от всех от нас,
Да не за вкусный ананас.
А за тридцатилетний труд
На медицинской ниве
Поклон Вам низкий отдают
Коллеги и больные.
Август 1995.
ОДА В ЧЕСТЬ НАДЕЖДЫ ИВАНОВНЫ МАРИНЕНКО
Часть 1, общая.
Грузом лег на наши плечи
Дефицит лекарств и средств.
Но больных пока мы лечим
(Пока лечим, покалечим...)
Пока что-то еще есть.
Но среди такого бедства
И финансовых мытарств
Не забыть бы нам про средство,
Что ценнее всех лекарств.
Ни в рублях и ни в валюте
Его ценность не учесть.
Бог его отмерил людям:
Либо – нету, либо – есть,
Много дал или немного,
Или вовсе ни шиша –
Все зависит лишь от бога.
Как вы поняли, душа.
Кто приходит на работу,
Душу дома заперев,
Выпускает по субботам,
От работы озверев.
А другой с собой таскает –
Для знакомых и родных,
Но в палаты не пускает,
Сберегая от больных.
(Черновой вариант строфы:
А другой с собой таскает
Где-нибудь в кармане брюк
И тайком ее ласкает,
Не вытаскивая рук...)
Не спеши судить их строго.
И клеймить их не спеши.
Все зависит ведь от бога,
От количества души...
Часть 2, персональная.
Как-то раз, не помню года,
Но под Старый Новый Год
Сам Господь по всем народам
Совершал большой обход.
Взял мешок на всякий случай –
Самый новый, самый лучший,
Самый емкий и большой –
Да набил его душой.
Но над Старой Карагою
Угодил в циклон с пургою
И посеял свой мешок –
Можете представить шок!
Так в тот день (уже давненько... )
В заметеленной глуши
Юной Наде Мариненко
Дал господь запас души.
Не упрятать эту душу
Ни в мешок, и ни в ларец,
Вся душа ее наружу,
Как распахнутый дворец.
Коридоры, залы, дверцы,
То сады, то лабиринт...
Жизнерадостное сердце
Суматошно там царит.
Во дворец Надеждыванны
Гости ходят караваном,
Ходят званый и незваный,
И здоровый, и больной,
Посторонний и родной.
Кто-то, злость свою срывая,
Наследит и наплюет...
Долго, эту грязь смывая,
Сердце плачет, слезы льет.
Но больные – здоровеют,
Заживают и живеют.
Верьте мне – я видел сам,
Хоть не склонен к чудесам.
И Господь – я в это верю _
Не жалеет о потере.
Ходит по небу пешком,
“Бог с ним, – думает, – с мешком.
Потерялся он не зря
В середине января! ”
12. 1. 96.