Мы с женой не сговариваясь вспомнили его в Мексике, когда увидели мозаику на стене в Шкарете:
Конечно, то медведица, а это ягуар. Но так-таки.
Шкарет (Xcaret) – это, по сути, Юкатанский ЦПКиО, пусть без каруселей и комнаты смеха, но по совместительству и биосферный зоосад. Так что настоящие ягуары там тоже есть. Чёрный и рыжий.
Есть и пумы, которых мы видели, есть и ламантины, которых мы не видели (к ламантинам вход отдельно платный, да и времени не хватило, жаль).
Восхитило вот это чудо:
Да, тапир! Он оказался большой (с пони). очень активный. И расхаживал по просторному участку, и пыхтел, и купался, подолгу оставаясь под водой. И нос у него вот такой:
Черепах там всяких – от едва вылупившихся, порхающих в воде как бабочки, до огромных. Маленьких там не просто содержат на показ, а оберегают до некоторого возраста, чтобы выпустить в море.
И крокодилы, и морские скаты, и живые кораллы… Птицы всяко-разные: попугаи, туканы, стервятники.
Питомник бабочек мы с женой назвали загадочным словом «бубарий» (в оригинале он называется Mariposario). Обитательниц бубария во всей красе запечатлеть мне не удалось (поскольку они красивее в полёте). Сфотался сам, на камушке.
Странным образом эта моя поза лишь немногим не дотянула до популярной древнеиндейской скульптуры, о которой я надеюсь рассказать позже.
Почти час заняло приятное плавание (в пробковых жилетах) по подземной с просветами реке с солоноватой водой, сквозь водопады, радуги, свисы зелени. В Шкарете река искусственная, но на Юкатане такие не редкость: известняки изрыты пещерами и карстовыми провалами. В каком-то из закоулков реки мы проплыли чёлн, долблённый из большого ствола – я подтянулся, заглянул – настоящий.
Несколько позже мы увидели этот чёлн задействованным в представлении – на нём прибыли участники красочного индейского обряда. Барабаны, песни, танцы, огонь, наряды и маски… Понять сюжет действа мне не удалось, оставалось только любоваться. Среди персонажей угадывались духи, звери, птицы. Костюм крокодила особено понравился.
Быстро смеркалось. Периодически затевал крапать тёплый дождик – будь он посильнее, ни индейское, ни конное представления бы не состоялись. (Впрочем, в парке и без того не соскучишься, всего не пересмотреть.) Но состоялось всё.
Наездники и наездницы порадовали нас джигитовкой и конной выездкой, да с флагами, да с песнями. Поют артисты славно (что приятно, голоса певиц чистые, непрокуренные – на удивление, Мексика сравнительно малокурящая страна).
А большое гала-представление, которое не отменяется ни при какой погоде, состоялось вечером в крытом дворце. Под стопроцентно живую музыку (начиная с трубачей в морские раковины) нам показали и индейские пляски, и танцы на высоченном столбе с прыжком вниз гловой на тарзанке, и чечётки извода разных мексиканских штатов. Ну если с чем и сравнивать, так разве с ансамблем И. Моисеева.
Бинокль опять пригодился. А видите полулежащий индейский истукан на сцене? Я его тогда впервые увидел, ничего ещё про него не знал. Называют его Чак-мооль, но условно, поскольку древние майя и ацтеки не оставили его имени. Так вот, у меня есть веское предположение о том, как его зовут в действительности. Но это потом.
Ах, да! показали нам и знаменитую индейскую игру в мяч – «пок-та-пок». Мяч литой из каучука (хотя, как предполагают, в ритуальных играх внутри мяча заключался жертвенный череп). Рукой, ногой, головой пинать нельзя – только бедром, плечом, попой. Да и то, съездит такая резиночка по голове – не встанешь. (После представления артисты выходили фотографироваться, давали и мячик подержать – увесистый!) Трудно понять как, но всё-таки игроки ухитрялись и поднимать мяч с земли, и перекидываться, и даже пробрасывать его через кольцо, закреплённое на стене. Во «втором тайме» мяч был и вовсе огненный, а перебрасывали его длинными черпаками-клюшками. Индейца, забросившего победный гол, с почётом опустили под сцену. (Ибо если игра была ритуальная, то победителя, как принято считать, приносили в жертву, чего он и сам желал пуще всего. В любом случае, игры были не только ритуальные – а и спортивные, и политические. Недаром стадионы для пок-та-пока сохранились по всей Центральной Америке.) Фото игры в мяч у меня нет, виноват. Но есть пляска мексиканских колгоспниц.
Четыре танцора в стариканских масках, заслышав музыку, отбросили посохи и принялись отбивать чечётку прямо в деревянных сандалиях. Это бы что, но когда самый лихой плясун из четверых снял-таки маску – оказался в действительности ровно таким же стариком, чем заслужил особые овации.
Когда объявляли какой-либо штат, мексиканцы на трибуне отзывались ликованием; появляющихся на сцене певцов, казалось, узнавали как родных, принимались подпевать.
Для совместного исполнения финального гимна Мексики зрителям были розданы свечки, но мы, русские туристы, сбежали на один танец раньше, чтобы выходящая толпа не помешала нам вовремя уехать.
Это весь мой рассказ о парке Шкарет, но не весь показ.