Часть 1
Часть 2
Аппендикс (появляется наконец и обращается к Сердцу).
Кто это убежал? Не Печень ли?
Как хорошо, что вы хоть не ушли.
Сердце. Вопросы я здесь буду задавать!
Что здесь изволите вы делать?
Кто вам позволил этак смело
Ворваться, как в свою кровать,
В обитель, где рождается Аорта?
Ну, отвечай скорей: какого чёрта?!
Аппендикс. Меня привёл сюда энтузиазм.
И рудименту хочется работать.
Устал я от безделья и зевоты
И думал, Сердце мне совет подаст.
Сердце. Насколько я об этом знаю,
Никто в обиженных не ходит.
Когда я с силой кровь толкаю,
И до тебя она доходит.
Я Хорошо с Системой Нервною знаком —
Как раз чаи гоняли мы сегодня, —
Давай не притворяйся дураком,
Есть веточка и к вашей подворотне!
Чего ж ещё ты хочешь, рудимент?
Аппендикс. Я жить хочу, как нужный элемент.
Ну, сделай из меня сосуд,
И мы ещё Аорте нос утрём.
Сердце. Ха-ха-ха-ха! Меня за то под суд
Отдать бы надо. Лучше с Пузырём
Поговори. Есть у меня источник,
Что барахлит там правый мочеточник.
А впрочем, это Почек дело.
Да где нужно такое тело?
Послушай Сердце, как пророка —
Ступай назад в свою берлогу!
Аппендикс. Ну хорошо. Тогда пошёл.
Но все узнают уж, пожалуй
(Хоть я и не любитель жалоб),
Кто — и в рабочие-то дни! —
Бывают с Печенью одни!
Желудок (в зал). Не, ну даёт! Ну идиот!
Да все давно об этом знают,
Но будто бы не замечают.
Ведь Сердце — что? Ведь это — сила!
И оттого-то ликом красный!
Я не забуду до могилы,
Как ты вопил, Червеобразный.
Я — председатель до сих пор,
И буду я следить свирепо,
Чтоб не мешали папе Кор
Ухаживать за мамой Гепар*.
[*Cor - сердце; Hepar - печень (Лат.)]
Желудок уходит.
Аппендикс. Да, жил бы я сейчас в корове,
Я был бы крепкий и здоровый
И жил бы там не вхолостую...
А тут — хожу и комплексую...
Сердце. А я — ликую!
Поёт (на мелодию П.Чайковского из балета “Щелкунчик”, в балете это всего лишь па-де-де).
Да, Сердцу свойственно любить,
Биться самому, а других не бить.
Но рожу мерзкую твою —
Уж не обессудь — видимо, набью.
В мои сердечные дела
Лучше б ты не лез, чтоб не вышло зла.
Ведь ты питаешься, пигмей*,
Как и все вокруг, кровушкой моей.
И если ты не хочешь жить,
Можешь продолжать дальше мне хамить.
Я кровь толкаю день и ночь,
Вряд ли ты, червяк, сможешь мне помочь.
[*В сценарии Сердце обзываел Аппендикса "плебеем", но на сцене Володя Зарукин текст подзабыл, подсказку недослышал и сымпровизировал очень удачно: "пигмей!".]
Ария заканчивается, срывая бурные аплодисменты. Переждав их, Сердце обращается к Аппендиксу.
Да, кстати, ты, ехидная натура!
Какая у тебя мускулатура?
Быть может, поперечно-полосатая?
Аппендикс. Нет, только гладкая, но крепкая она.
Сердце (мнёт Аппендикса и убеждается в его хлипкости).
Да как ты смеешь, слепоть ты пузатая!
Твоя бездарность без очков видна.
И не пойму, вообще, зачем ты просишься
В мои железные тиски?
Ведь ты к кишечнику относишься,
Хотя бы филогенетически!
Аппендикс. Какая разница, к кому я отношусь
Вот как они ко мне относятся — ...
Я предлагал уж им союз,
Но не берут они, заносятся.
И так везде относятся ко мне,
Все гонят прочь, где был я и где не был.
Сердце. Тебе давно пора бы стать умней
И не пытаться дёргать звёзды с неба.
Аппендикс. А что мне делать, посудите сами?
Сердце (уходя, обернувшись).
Бери лишь то, что видишь под ногами.
Аппендикс. А если брать что вижу под ногами,
Мне надо снова говорить с кишками.
(Продолжение следует)