Скорлупняки, уксучники и щупальцы ужасных осминог

Набрёл на книжку, которую написал Роберт, он же Жюль Рангад (Jules-Aristide-Roger Rengade). О кругосветном плавании на самодельном подводном корабле "Молния".


Притом роман этот начал печататься, когда Жюль наш Верн ещё только работал над приключениями капитана Немо и предполагал его сделать поляком, истребителем русских кораблей. Увидев главы Рангада, Жюль Верн разволновался и попросил редактора журнала предуведомить читающую публику о своём проекте - чтобы не возникло подозрений в плагиате у Рангада.
Но разве же спутаешь. Если Жюля Верна можно жадно глотать, то Рангада - нет, только смаковать вслух и с выражением. Описание живого мира Саргассова моря, где завязли путешественники, я читал дважды, потом ещё послушал в исполнении дочки. Увидеть не получается, так хоть послушать. И не просите избавить текст от ятей и еров - в них свой и смак.

"Докторъ, окончивъ всѣ приготовленія, спустился въ большой цилиндръ, открывавшійся подъ лодкой, соединилъ стеклянную маску своего водолазнаго аппарата съ каучуковой трубкой, доставлявшей изъ каюты воздухъ, и сѣлъ на одинъ изъ висячихъ стульевъ. Никесъ и Марсель также не замедлили къ нему присоединиться, и длинные саргассы, обвившіеся вокругъ „Молніи", были подрѣзаны или вырваны, съ помощію крючковъ отъ гарпуновъ; судно такимъ образомъ, хотя и задерживаемое на каждомъ шагу гигантскими растеніями, все-таки кое-какъ могло двигаться впередъ. Однако, водоросли болѣе и болѣе сгущались; онѣ образовали въ этомъ мѣстѣ такую чащу, что, выражаясь словами Христофора Колумба, „море казалось затертымъ этими растеніями, подобно тому, какъ оно бываетъ затерто льдомъ". Вода, обращенная въ какую-то зеленоватую гущу, казалось, дѣлалась все плотнѣе и плотнѣе. Океанъ въ этомъ мѣстѣ можно было сравнить только съ потопленнымъ лѣсомъ, и лодка была запутана въ этой массѣ листьевъ, подобно муравью въкопнѣ сѣна. Огромныя, переплетенныя между собою, растеніа образовали передъ нею нѣчто вродѣ занавѣски, чрезъ которую она прорывала себѣ дорогу, подобно наѣздникамъ цирка, проскакивающимъ сквозьобручи, обтянутые бумагой. Работы путешественникамъбыло немало, а иногда даже не представлялось никакой возможности что-либо сдѣлать. Всѣ трое ужасно устали подрѣзать, вырывать и раздвигать тысячи этихъ зеленѣющихъ рукъ, которыя протягивались къ нимъ и сдавливали ихъ въ своихъ тискахъ. Кромѣ того, имъ приходилось защищаться отъ различныхъ рыбъ и моллюсковъ, кишѣвшихъ въ этомъ морѣ. Ударами гарпуна они отгоняли моржей, акулъ, муренъ, морскихъ волковъ, а два раза имъ пришлось даже прибѣгнуть къ искусственной молніи, чтобы поразить гигантскихъ осминогъ, протягивающихъ къ нимъ свои ужасныя щупальцы. Но, когда этотъ непроницаемый лѣсъ становился немного рѣже, тогда ихъ взорамъ представлялось величественное зрѣлище изъ волшебнаго міра. Марсель и Никесъ изумлялись всему этому, а Тринитусъ восхищался. Кромѣ громаднаго количества capгассовъ, обремененныхъ своими тяжелыми гроздьями, тамъ росли всевозможныя водоросли и докторъ увидалъ много такихъ, которыя не были никогда въ гербаріи ни у одного ботаника. Среди густыхъ кустарниковъ ламинарій и язычныхъ травъ съ плоскими листьями подымались цилиндрическія составно-стручечныя растенія, покрытыя прозрачною слизью, похожею на хрустальный покровъ. Хондрозы распускали, подобно богатой обивкѣ, свою широкую листву, которая казалась вырѣзанною фантастическими узорами изъ розовой тафты; аманзія разстилала свои чудесныя, роскошныя сѣти, точно сдѣланныя изъ кружевъ, а клавдеи — свои перепончатыя развѣтвленія, имѣвшія видъ притупленныхъ серповъ, По этимъ кучамъ растеній цѣплялись маслянистые цилиндры лучицы, которыхъ моряки называютъ морскою кишкою; катенаріи, похожія на длинныя четки съ огромными зернами, падали въ видѣ гирляндъ на прозрачные узоры изъ anadyomenes, а хордаріи переплетали своими перламутровыми, хрящеватыми нитками стебли фукусовъ, на которыхъ тысячи уксучниковъ открывали свои изящные зонтики. Среди этой массы разноцвѣтной растительности копошились миріады животныхъ, изъ которыхъ самыя простыя питались водорослями, а наиболѣе крупныя охотились за животными меньшихъразмѣровъ. Такъ можно было найти всевозможныхъ моллюсковъ, ракообразныхъ, зоофитовъ. Яркія и пестрыя раковины ужовокъ и трубороговъ, блюдечковыя раковины, неретиновыя раковины, раковины нурексъ, сердцевичныя раковины, раковины уховида и проч., подобно плодамъ, покрывали собою стебли растеній; въ голубыхъ водахъ, омывающихъ этотъ фантастическій міръ, проходили цѣлые легіоны крабовъ и креветовъ (кольчецы изъ разряда вьюрушекъ), силиды (кольчецы изъ семейства нереядъ съ безчисленнымъ множествомъ колецъ) и скорлупняки. Смотря на нихъ, можно было подумать, что видишь блестящую, движущуюся сѣтку съ живою бахромою".

Переводчику кланяюсь и сочувствствую.
До конца роман ещё не дочитал, но маленький спойлер дать могу - вырваться из пут саргассов путешественникам помогли кашалоты. Подлодка пристроилась в хвост за идущим стадом. Один из экипажа, бывший китобой, сначала рассказывал попутчикам, как вскрывается китовый череп ради спермацета. а потом поклялся больше не обижать кашалотов-спасителей.