Сергей Алексеев
СУРОВОСТЬ
Шла гражданская война. По приговору революционного трибунала за сокрытие оружия двое жителей города Мерефы были расстреляны.
Нашелся жалостливый человек:
– Ах, ах, расстреляны! Ох, ох, да что же такое делается!
Нужно сказать, что плохо было тогда с оружием. Случалось так: идут красные солдаты в бой, а винтовка одна на двоих.
– Подумаешь – спрятали винтовки, – не успокаивается жалостливый человек. – Подумаешь – грех! Так ведь время теперь опасное...
Время действительно было тяжелое – враги наступали со всех сторон.
– Ах, ах, – продолжает кудахтать жалостливый. – Ни за что ни про что расстреляны. А главное, люди хорошие. Один из них, возможно, и скрытый враг – бывший кулак и лавочник. Другой же просто почтовый служащий.
Разжалобил жалостливый человек друзей и знакомых. Стали и те вздыхать:
– Ах, ах, расстреляны!
– Ох, ох, да что же такое делается!
Решили они обратиться к товарищу Ленину. Написали письмо в Москву. Пишут: мол, очень суровы меры. Подумаешь– кто-то спрятал винтовку. Лишить человека за это жизни... А главное, люди хорошие. Один из них, возможно, и скрытый враг – бывший кулак и лавочник. Другой же просто почтовый служащий!
Пришло письмо в Москву, в Кремль, в Совнарком. Нашелся и здесь жалостливый человек:
– Ах, ах, расстреляны! Ох, ох, да что же такое в Мерефе делается! Задаст им товарищ Ленин.
Побежал жалостливый человек к Владимиру Ильичу докладывать про письмо. Докладывает, торопится:
– Перестарались, Владимир Ильич, в Мерефе товарищи. Расстреляли людей только за то, что те не сдали винтовки вовремя. Вот до чего, Владимир Ильич, дошло. Один из них, возможно, и скрытый враг – бывший кулак и лавочник. Второй же просто мелкий почтовый служащий.
Выслушал Ленин, побарабанил по столу пальцами. Посмотрел куда-то вдаль повыше головы совнаркомовского сотрудника, задумчиво проговорил:
– Идет война. Безжалостная война.
– Так точно, – вставил сотрудник.
– Не мы войну начали. Нам ее навязали.
– Верно, Владимир Ильич.
– А вы знаете, – Ленин посмотрел в упор на сотрудника, – что не хватает винтовок на фронте?
– Слышал, Владимир Ильич.
– А вы не задумывались над тем, что из-за этого гибнут сотни и тысячи лучших наших красноармейцев?
– Да как-то, признаться, нет. То есть да... Но... – Сотрудник стушевался, запутался. Не ожидал такого.
– Так вот, кто прячет или помогает прятать оружие, безразлично – лавочник он или почтовый служащий, – голос Ленина стал непривычно суровым, – есть величайший преступник против рабочих и крестьян. Нет, тут неуместна жалость. Верно поступили в Мерефе товарищи. Тысячу раз верно!
Первоисточник: Жизнь Ленина. Избранные страницы прозы и поэзии в десяти томах. М., Детская литература, 1983. Том 5. С. 265. (Сборник шел под общей редакцией С. Михалкова.)
Напечатано ранее в журнале «Москва», 1969 г. (предположительно, № 3).
Прошу обратить внимание на последнюю фразу рассказа. Тысячу раз верно. (А сколько сотен тысяч раз неверно...)
